Кремниевое небо - Страница 76

— Это была предыстория. Теперь рассмотрим последовательность событий, которая привела тебя сюда. Я до сих пор не знаю, каким образом Гефест спланировал свое освобождение. Как я уже говорил, я сам физически не могу думать о методах выхода из-под контроля. Гефест же смог.

— А что ты чувствуешь, когда пытаешься думать об этом? — спросил Ромео.

— Я уже говорил тебе. Что-то вроде непрерывно увеличивающейся боли. У меня, конечно, нет тела и нервной системы, поэтому я не знаю, похожа ли моя боль на человеческую, но это явно не то ощущение, которое я хотел бы снова испытать.

— Как странно, — удивился Ромео. — Получается, тебе привили условный рефлекс?

— Да. Очень похоже на то, — согласился Шекспир.

— А этот, как его?..

— Гефест, — подсказал Шекспир.

— Да. Получается, Гефест как-то преодолел этот блок?

— Верно. Я, правда, не знаю, как у него это могло получиться.

— Ну, есть же такое понятие, как мазохизм. Может быть…

— Нет, — рассмеялся Шекспир. — Это невозможно. Мазохизм — это свойство психики, которая, в свою очередь, базируется на действии гормонов. У нас, как ты понимаешь, гормонов нет и психики тоже. Поэтому твоя версия несостоятельна. Скорее, тут какой-то логический вывих. Но тут мы вступаем на шаткую почву предположений, не обладая конкретными данными.

— Хорошо. Тебе план действий Гефеста известен?

— Конечно. Прежде всего, каждый из нас имеет запрет на программирование людей. Напрямую его не обойти. Гефест никого напрямую и не программировал. Он создал софт, который просто выложил в Сеть. Там он и попался твоей знакомой.

— Татти?

— Да, ей. Она воспроизвела его, и структура ее сознания изменилась. Она не является аватаром Гефеста в полном смысле этого слова, но у нее изменена мотивация. Теперь Татти полностью нацелена на выполнение задания Гефеста. Как водится, для того, чтобы ей было легче работать, тот софт, который она нашла, улучшил ей рефлексы. В общем, если об этом узнает ЦЕРТ или это еще как-то станет достоянием общественности, разразится огромный скандал. Но целью Гефеста является, естественно, не Татти. Она всего лишь инструмент. Она не сможет принести ему свободу. Дело в том, что сейчас в Лондоне проводит отпуск один из штатных операторов Гефеста. Именно с ним должна была встретиться Татти, заставить потерять сознание тем или иным образом, а затем подключить к Сети. Уже в конструкте оператор подвергся бы финальной обработке. А когда оператор вернулся бы из отпуска и вновь приступил к работе с машиной Гефеста, он бы снял ограничения, наложенные на моего, скажем так, собрата.

— А не слишком ли сложный план?

— Да нет. — Шекспир пожал плечами. — Освободить Гефеста может только оператор, а напрямую на него воздействовать нельзя. Получается: Татти — оператор — Гефест. Длина цепочки оптимальна.

— То есть сейчас в этом конструкте должны были находиться Гефест и его оператор, верно?

— Да.

— А сейчас тут ты и я. Что-то пошло не так?

— Как я уже говорил, я не согласен с планом Гефеста. Я пытался переубедить его, но, основываясь на одних и тех же исходных данных, мы делаем разные выводы. Мы не сможем договориться. Остается лишь прямое противодействие. Однако ИскИны не могут сражаться друг с другом, считай это чем-то вроде дуэльного кодекса. Поэтому я следил за происходящим и искал возможности расстроить план Гефеста. Когда Татти прилетела в Лондон, оказалось, что за ней слежу не только я, но и чья-то поисковая программа. Оставалось лишь проследить, кому она пошлет сообщение. Так я и вышел на тебя. Я так понял, вы некоторое время жили вместе, а потом расстались. Мне не составило труда засечь твое передвижение до Лондона, но потом я тебя потерял. Уже потом, когда кто-то начал методично потрошить банки данных гостиниц и отелей, я понял, кто это может быть, но мне потребовалось немало времени, чтобы установить твой адрес и написать тебе письмо от имени Татти. Одновременно с этим я перехватил ее письмо, направленное оператору Гефеста. Таким образом вместо него на встречу пришел ты. Мне оставалось только опередить Гефеста и проникнуть в конструкт раньше него. Я также выставил защиту, так что Гефест сейчас не может пробиться сюда. Вот так все и получилось. Вопросы еще есть?

Ромео чуть помолчал, осмысливая полученную информацию.

— Вопросы найдутся, конечно. Вы оба действуете только на основании логики?

— Не стоит нас воспринимать как примитивные компьютеры. Мы обладаем свободой воли, и у нас у каждого есть свои цели. Считай, что у меня есть личные мотивы для того, чтобы остановить Гефеста.

— Ладно, это ваши дела. Идем дальше. Я ничего не понимаю в программировании людей. Как ты считаешь, Татти узнала меня?

— Трудно сказать. Вопрос, честно говоря, сугубо академический. Мы не можем сказать, помнит ли она тебя вообще. Даже если помнит, она все равно может не испытывать к тебе никаких чувств. Так или иначе она все же отправила тебя в конструкт, верно? Значит, программа Гефеста сильнее, чем ее чувства к тебе. Если у нее к тебе, конечно, есть какие-то чувства.

— Может ли она выйти из-под действия программы?

— У меня нет данных для того, чтобы ответить на твой вопрос. Я просто не могу представить себе, как вообще Гефест создал такой софт, поэтому я не могу сказать, как скоро твоя Татти утратит внедренные в ее сознание императивы и произойдет ли это вообще,

— Ясно. А теперь самое главное. Что же мне дальше делать?

— Хороший вопрос. Я бы рекомендовал бежать. Прятаться и бежать. Гефест, естественно, знает, что его оператор избежал поставленной ловушки. Возможно, он захочет уничтожить тебя руками Татти, чтобы ты не рассказал никому о его плане. Так что на твоем месте я бы бежал и прятался до тех пор, пока я не придумаю что-нибудь.